РАССКАЗЫ СУДМЕДЭКСПЕРТА - Страница 57

В советское время, конечно, медицинская криминалистика от царской порядочно отличалась, но всё равно гадали мы тогда куда больше, чем сейчас. Многое вычислялось лишь по косвенным признакам, но правильно, как потом следствие подтверждало. Насмотревшись современных технических чудес и сверхчувствительных методов, мне хочется снять шляпу перед старыми волками советской судебной медицины, перед их опытом, наблюдательностью и прозорливостью. Чем больше аппаратуры меня окружает, тем больше восхищаюсь моими учителями и горжусь ими — от незаметного районного судмедэксперта до профессора, вооруженных порой примитивной лабораторией, микроскопом, а зачастую лишь прозекторским ножом.

С современной техникой работать просто, но здесь один подводный камень есть — смотришь порой, как при всей технической мощи, эксперт искусственно низводит себя до затрапезного лаборанта. Тогда же, даже при экзотических отравлениях редкими металлами, работали творчески — на глазок крутили степень белковой денатурации, вручную вычисляли концентрации в костях и жирах, срезали ногти и волосы на анализы. По распределению в них ядов, и зная скорость их роста, вычисляли даты отравлений. Порою даже отсылали материал с микроследами в специальном контейнере на атомную станцию в Сосновый Бор для облучения в реакторе — на прообраз современного NAA, анализа нейтронной активации. Ну а пуще всего верили своему собственному глазу, умудрялись распознать тончайшие морфологические (видимые в микроскоп) признаки поражения нервной системы, печени, почек. В данном случае, изучив концентрации мышьяка в ногтях, пришли к выводу — травили всего на протяжении одной недели.

Отчёты и протокол составлены, дело за следователем. Прежде, чем криминал искать, надо исключить бытовое отравление, то бишь несчастный случай. Заявились менты домой, побеседовали. Легко тогда было, народ в основном участливый, санкций прокурора на требовал. Все здоровы, симптомов отравления нет, муж и детки горем убиты, хотите чего поискать — да на что нам санкция на обыск, идите смотрите так просто. Ну посмотрели, взяли кое-какие пробы, еда из холодильника, там продукты всякие. Ничего не нашли, нет дома мышьяка и подходов к нему нет. Не могла просто так Светлана Николаевна его неделю кряду глотать. Значит все же криминал.

Прошлись по соседям для порядку. Какой криминал?! Увольте — тётя Света была образец морали. Ни любовников, ни семейных скандалов. Грубости от неё не услышишь, к чужим проблемам участлива, но без назойливости, семья живёт на зарплату, не шикуют, врагов нет. Достойная женщина строгих правил. Опрос знакомых и родственников подтвердил то, что рассказали соседи. Мотивы убийства вне работы отсутствовали напрочь.

Конфликт интересов в школе раскопали быстро — разве такое утаишь в преимущественно женском коллективе? Там же и версию подкинули, кто недавнем времени в главных врагах числился. Изменилось поведение у ученика, педагог на фоне сплетен "битвы в верхах" местного значения такое моментально замечает. Следак подался в районо с папочкой побеседовать. Папочка бледный, трясется, но ничего криминального не признает, в показаниях не сбивается, лично с учительницей встречался только на родительских собраниях на общем основании. Похоже, что на главного подозреваемого он явно не тянет. Пришлось побеседовать с сынком. А вот тут началось самое интересное. Стал вьюноша на мелочах путаться. Когда был в классе на переменках, когда не был, где видел свою классную, а где не видел.

Это только мифический Шерлок Холмс по царапине на ботинке определял полную картину преступления. Гы-гы, так не бывает. В жизни всё куда прозаичней — нормальный опер и следак подозреваемого «колют», то есть самого на себя заставляют показания давать. Раз сбрехал на мелочи и попался. Подозреваемый зачастую не отдает себе отчёта, сколько ценной информации он сам дает следователю своими малюсенькими неувязочками. Тут ведь сразу игра начинается по принципу «тепло-холодно», чего же голубчик боится, и за чем ему это надо. При этом парадокс один есть — обычно чем умней подозреваемый, тем легче с ним в такую игру играть. Тупого зечару с интеллектом на грани дебильности расколоть зачастую труднее — "ты чё, начальник, лепишь, не при делах я", вот те и весь сказ с нулевой информативностью. А рафинированные умники начинают играть в содействие, перестраховываться, переигрывать, чем и выдают себя со всеми потрохами.

Заподозрив неладное, следак запер Валентина в кабинете завуча (ещё один прекрасный метод психологического давления — наехать, а затем на некоторое время бросить «клиента» в полной неопределенности). Пока десятиклассник ёрзал на стуле, следователь побывал в учительской, где быстро выяснил, кто у него в друзьях числился. Прошёл в нужный класс и вызвал друга номер один.

Вот и Вовка. Друг номер один оказался мальчиком трусоватым, но похоже бесценным кладезем информации. Здравствуй Вова! А Вова аж заикается. Ну расскажи о себе. Вова рассказывает. Подожди, где ты говоришь, твоя мама работает? В аптекоуправлении. И кем? Провизором? Нет, не провизором. Уборщицей на складе. А ты к матери на работу заходишь? Молодец, что заходишь, конечно это здорово помогать матери убраться. Только вот на тебя один товарищ письменные показания дал, похоже плохо твое дело… Как это он один травил? А он сказал, что это ты! Ах врёт он… Ну тогда давай по порядку, а то виноват он, а под суд тебе.

Валентин и Владимир дружили давно, несмотря на большую разницу между их семьями. Разницу не имущественную (тогда доход уборщицы не сильно отличался от мелкочиновничьего), а культурную. Если родители Валентина рассуждали о высоких материях, то Вовины папа с мамой лихо резались в дурака "за погоны". Субботние походы в театр стояли контрастом к традиционным выходам в винно-водочный магазин за бутылкой беленькой, а Эрмитаж к рыбалке. Однако это не мешало пролетарию Вовке читать книги в громадном количестве, а интеллигенту Валентину тянуть с друганом дешёвый «портешок» в подворотне. Помните, были такие номерные портвейны, сладкие и крепкие. Вот и объединились товарищи по общности вкусов и интересов.